Болотина Марина
«ЦАРСКОЕ СЕЛО В ЛИРИКЕ
А.А. АХМАТОВОЙ»
В Царское Село семья Анны Горенко переехала из Одессы в 1891 году, когда ей было чуть больше года. Они поселились на Привокзальной площади в доме Шухардиной, на углу Широкой улицы и Безымянного переулка. Училась Ахматова в Царскосельской женской гимназии, которая находилась рядом с Гостиным двором, на Леонтьевской улице. Сейчас в этом доме размещается детская музыкальная школа. Напротив гимназии, в угловом доме на Леонтьевской, находилась кондитерская, куда маленькая Аня любила часто ходить. Она называла эту кондитерскую «источником самых сладких воспоминаний».
В гимназии Ахматова встретила одну из своих самых лучших подруг - Веру Сергеевну Срезневскую. Здесь также бывал и молодой Гумилев, учившийся в Царскосельской мужской классической гимназии. 24 декабря 1902 года, в гостях у В.С. Тюльпановой, Ахматову познакомили с Гумилевым.
Детство осталось в памяти Ахматовой царскосельским великолепием и черноморским привольем (каждое лето она ездила в Севастополь). В Царское Село она возвращалась много раз, потому что это было ее любимым местом, с которым связаны первые стихи.
Своим учителем Ахматова считала Иннокентия Анненского. «Я веду свое начало от стихов Анненского. Его творчество, на мой взгляд, отмечено трагизмом искренностью и художественной цельностью…», - писала Ахматова в статье «Иннокентий Анненский». Прочитав в 1910 году корректуру его книги «Кипарисовый ларец», она говорила, что благодаря книге, «что-то поняла в поэзии». Многие стихи Ахматовой написаны под влиянием стихотворений Анненского, который в те годы служил директором в Царскосельской Николаевской гимназии, и тоже писал стихи о Царском Селе.
С 1905 по 1910 год Ахматова не была в Царском Селе, так как семья после ухода отца и смерти одной из сестер от туберкулеза переехала на юг - к Черному морю, а затем в Киев. Судя по всему, это были годы очень интенсивного духовного и художественного развития. Она вернулась в Царское Село, когда ей был 21 год, внутренне пережив уже очень многое. Вернувшись, Ахматова написала стихотворение "Первое возвращение", что говорит об этом событии, как о значительном и важном:
На землю саван тягостный возложен,
Торжественно гудят колокола,
И снова
дух смятен и потревожен
Истомой скуки Царского Села.
Пять лет прошло.
Здесь все мертво и немо,
Как будто мира наступил конец.
Как навсегда
исчерпанная тема,
В смертельном сне покоится дворец.
«Первое возвращение» 1910г.
Чувствуется, что Ахматова говорит не только о том, что навсегда прошла и осталась в прошлом целая полоса жизни, проведенная некогда в Царском Селе, "от двух до шестнадцати лет", что уже нет для нее возврата ни к детству, ни к отрочеству, что все изменилось и исчезло, и в том числе, близкий круг подруг. Стихотворение говорит о том, что переменилась сама жизнь, ее уклад, ее привычный строй. Она пишет о тягостном саване, возложенном на землю, о смертельном сне дворца, о том, что как будто наступил конец мира. И даже колокола, с их торжественным гулом, звучат на погребальный лад. Впервые в творчестве Ахматовой появилась тема конца эпохи и выявилась - пронзительно и горестно - мелодия тягостных предчувствий, ощущение некоей приближающейся катастрофы. Вся образная символика стихотворения (саван, колокола, смертельный сон, мертвенность и немота) свидетельствует, что речь идет о тяжелых, трагических событиях - об одном из самых сложных моментов в судьбе России. Она вернулась в места своего детства и отрочества и - совершенно не узнала их. Конечно, все было на месте - и дворец, и парки, и знакомые семейства, ведущие тот же образ жизни, - все было то же, но и не то самое, к чему она привыкла. Что же исчезло? Исчезло, оказывается, главное - устойчивость и непоколебимость жизни. Устойчивость выродилась в "истомную скуку", а привычный колокольный благовест, когда-то веселивший и возвышавший душу, превратился в погребальный звон.
В 1912 году вышел первый сборник Анны Ахматовой «Вечер». Само название ассоциативно связано с концом жизни перед вечной «ночью». В него вошли несколько «царскосельских» стихотворений. Среди них и «По аллее проводят лошадок…», вошедшее в цикл «В Царском Селе» 1911года. В этом стихотворении Ахматова вспоминает детство, ассоциирует пережитое с настоящим состоянием – боли, печали, тоски…Закат символизирует прощанье, выстраивается ассоциативный ряд: закат – «уйди» - конец. Во втором стихотворении этого цикла Ахматова обращается к статуе, как к своему мраморному двойнику:
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану…
«А там мой мраморный двойник…» 1911г.
Статуя, памятник – мистический образ, символ присутствия в этом мире того, кто его уже покинул. В стихотворениях Ахматовой часто является не только реальным атрибутом Царского Села, но и присутствия-отсутствия лирической героини в этом мире. Неслучайно, Ахматова называет статую «мраморным двойником».
Ахматова постоянно помнила, осознавала, что Царское Село – это духовная родина Пушкина, с ним ассоциировалось у нее это место, соединяло ее с ним. Ей было важно, что и у Пушкина образ Царского Села постоянно присутствовал в творчестве, что свидетельствует об искренней привязанности его к этому месту. В «Вечере» отроку Пушкину посвящено третье стихотворение цикла «В Царском Селе», состоящее из двух строф, трепетно-нежных по интонации. По словам В.М. Жирмунского, произведение из восьми строк, «посвященное лицеисту Пушкину, связывает настоящее с классическим прошлым». Благоговейное отношение даже к мальчику Пушкину бесспорно, однако "еле слышный шелест шагов". Аллитерация звукоподражательна, шаги шуршат в листьях, опадающих, как иголки, столетие спустя:
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни...
«Смуглый отрок бродил по аллеям» 1911г.
- словно раздается и теперь, он все-таки "слышный". Неназванный, но сразу узнаваемый "отрок" только что ушел, посидев, быть может, на пне без форменного головного убора ("Здесь лежала его треуголка"), отложив даже "растрепанный том" своего любимого французского поэта Эвариста Парни, видимо, задумавшись. Таким юный Пушкин запечатлен в памятнике работы скульптора P.P. Баха в Царском Селе. Все рифмующиеся слова подобраны особенно тщательно, чтобы рифмы были богаче, опирались не только на заударную часть слова: аллеям — лелеем, берегов — шагов, колко — треуголка, пни — Парни.
Первоначально вторая строка стихотворения "Смуглый отрок бродил по аллеям..." читалась "У озерных глухих берегов", пятая — "Иглы елей густо и колко", восьмая — "И разорванный том Парни". В 1914 году, перепечатывая 30 из 46 стихотворений "Вечера" в качестве раздела книги "Четки", Ахматова заменила "ели" на "сосны", поскольку сосен в Царском Селе гораздо больше. А возможно и потому, что мотив не елей, а «сосен» встречается в пушкинских стихах:
В тени густой угрюмых сосен
Воздвигся памятник простой…
«Воспоминания в Царском Селе» 1817г.
Эпитет "разорванный" Ахматова заменяет на более мягкий эпитет "растрепанный". В сборнике своих избранных стихов 1958 года она вместо частого у нее прилагательного "глухих" поставила глагол "грустил". Образ Пушкина получил характеристическую черту, соответствующую общей атмосфере "Вечера". Язык стихотворения стал точнее и выразительнее. Но любителям поэзии Ахматовой пришлось привыкать к обновленному тексту. Поэтические тексты Ахматовой продолжали жить и изменяться вместе с эволюцией их создательницы. Как написал М. Кузьмин, она «обладает способностью понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами. Часто она точно и определенно упоминает какой-нибудь предмет (перчатку на столе, облако, как беличья шкурка на небе, желтый свет свечей в спальне, треуголку в Царскосельском парке), казалось бы, не имеющий отношения ко всему стихотворению, брошенный и забытый, но именно от этого упоминания более ощутимый укол, более сладостный яд мы чувствуем. Не будь этой беличьей шкурки, и все стихотворение, может быть, не имело бы той хрупкой пронзительности, которую оно имеет… И нам кажется, что Анна Ахматова имеет ту повышенную чувствительность, к которой стремились члены общества обреченных на смерть».
Ранняя лирика Ахматовой – лирика грустного упоения конечным, преходящим, даже минутным, мгновенным. Тема смерти у ранней Ахматовой – это не самостоятельная тема, но поэтическая мысль, пронизывающая весь художественный мир поэта.
Во втором сборнике стихов Ахматовой «Четки», вышедшем в 1913м году, утверждается важнейшая для Ахматовой тема памяти. Снова она гордая «приморская девчонка»…а вот Царское Село и первая встреча с «мальчиком веселым» (Гумилевым) в рождественский сочельник 1903 года («В ремешках пенал и книги были…» 1912). В сборнике была продолжена линия «Вечера»: тема конца, ухода, смерти.
В стихотворении «Голос памяти» возникает мотив Царскосельского парка. Он связан с трагическими воспоминаниями о ее подруге, актрисе О.А.Глебовой-Судейкиной и с гибелью влюбленного в нее поэта Всеволода Князева. Безысходность подчеркивается ограниченным пространством, вновь возникает тема вечера, угасания:
Нет, я вижу стену только – и на ней
Отсветы небесных гаснущих огней.
«Голос памяти» 1913г.
Не совсем ясно, почему Царское Село связано с трагедией Глебовой-Судейкиной, со смертью ее возлюбленного. Известно, что Князев погиб в Риге, а Глебова-Судейкина жила в основном в Петербурге. Возможно, вновь под влиянием Пушкина, у которого сад Царского Села в одном из стихотворений ассоциируется со смертью:
Не сель Элизиум полнощный
Прекрасный Царскосельский сад…
«Воспоминания в Царском Селе» 1817г
Третий сборник Анны Ахматовой «Белая стая» вышел в 1917 году. В него также вошли стихотворения, в которых возникает мотив Царского Села. Так в стихотворении «Милому», описывается Царское Село, его парки, тема любви и смерти:
Лебедью тебя я стану звать,
Чтоб не страшно было жениху
В голубом кружащемся снегу
Мертвую невесту поджидать…
«Милому» 1915г.
В этот сборник входит и стихотворение Ахматовой «Царскосельская статуя».
Одноименное стихотворение есть у Пушкина. В 1830 году Пушкин написал стихотворение «Царскосельская статуя», восхищаясь красотой этой скульптуры:
Дева печально, праздный держа черепок
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит…
«Царскосельская статуя» 1830г.
В стихах Ахматовой, посвященных Царскому Селу, часто возникает чувство, которое можно назвать влюбленностью, иногда даже ревностью к Пушкину. Стихотворение Ахматовой перекликается с пушкинским. Возможно, она ревнует его к статуе Девушки с кувшином, в произведении заметны оттенки досады:
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной…
«Царскосельская статуя» 1916г.
Ахматова использовала свой излюбленный синтаксический прием-оксюморон, сочетание несочетаемого:
Смотри, ей весело грустить
Такой нарядно обнаженной…
«Царскосельская статуя» 1916г.
-весело грустить, нарядно обнаженной, что придает образам, стихотворению загадочность и двойственность.
Стихотворение «Вновь подарен мне дремотой…» написано в Севастополе и посвящено Недоброво, которого она навестила в Бахчисарае. Там, вдали от Царского Села, возникают воспоминания о его огромных парках:
…Вспоминали мы с отрадой
Царскосельские сады…
«Вновь подарен мне дремотой…» 1916г
Ахматова прощается с дорогим человеком, осознавая, что навсегда. Красные листья здесь – те же «кленовые листы», которые «на пруд слетают лебединый» в «Царскосельской статуе». Осень – «смуглая», как «отрок» Пушкин. Вновь тень Пушкина возникает в воспоминаниях, связанных с образом Царского Села. Через много лет Ахматова не раз – и в стихах, и в прозе – будет возвращаться к Царскому Селу.
В «Отрывках из царскосельской поэмы «Русский Трианон» 1925-40 гг. Ахматова вспоминает Царское Село 1890-х годов. Его образ складывается из конкретных бытовых зарисовок:
Гуляют пушкинских красавиц внучки,
Все в скромных канотье, в тугих корсетах,
И держат зонтик сморщенные ручки…
И вновь является непременная тень Пушкина:
Внимательные северные звезды…
Прищурившись, глядят в окно Лицея,
Где тень Его над томом Апулея…
«В Царскосельском парке» 1925-40 гг.
Стихотворение «Из «Царскосельских строк» («Все души милых на высоких звездах…») написано в начале 40-х годов во время войны, возможно, в эвакуации в Ташкенте. Стихотворение трагическое, об ушедших, погибших близких людях, о потерях. И сама героиня здесь – тень, воспоминание. Но в то же время, произведение светлое, нет ни одного мрачного, темного, черного штриха. Эпитеты солнечные, светлые: серебряная ива, яркие воды, наконец, А этот дождик, солнечный и редкий / Мне утешенье и благая весть. Настроение стихотворения перекликается с пушкинским выражением «печаль моя светла». А тень лирической героини, подобно пушкинской, блуждает по паркам Царского Села.
Плач становится синонимом слова «песни»:
И можно плакать. Царскосельский воздух
Был создан, чтобы песни повторять…
«Из «Царскосельских строк» 1944г.
Арфы, повешенные на ветки, относят читателя к трагичному и светлому библейскому псалму 136: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах посреди его, повесили мы наши арфы…Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, - забудь меня, десница моя…» Подобно иерусалимскому народу, который в вавилонском плену не может и не хочет петь врагу, лирическая героиня, в тяжелые времена войны, обращается к Царскому Селу в своих воспоминаниях, где она оставила свою лиру. Здесь мы видим параллелизм Царского Села и Иерусалима. В поэтическом космосе Ахматовой Царское Село занимает важнейшее место. Раньше для нее оно ассоциировалось только с воспоминаниями, а теперь оно стало неотъемлемой частью ее бытия.
В 1957 году был создан цикл «Городу Пушкина», состоящий из двух стихотворений. В первом - лирическая героиня глубоко страдает, потому что Царское Село было почти уничтожено фашистами. Трагичность произошедшего подчеркивается двойным восклицанием в первой строфе, что Ахматова делала редко:
О, горе мне! Они тебя сожгли…
О, встреча, что разлуки тяжелее!..
«О, горе мне! Они тебя сожгли…» 1957г.
Но уже в следующем стихотворении «Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли…» Ахматова говорит о вечной красоте и духовной жизни Царского Села и пушкинского Лицея. Утверждая, что оно будет всегда с ней и в этой жизни, и после смерти:
…И туда не вернусь! Но возьму и за Лету с собою
Очертанья живые моих царскосельских садов.
«Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли…» 1957г.
Можно сказать, что в этом цикле Ахматова снова использовала свой любимый прием – оксюморон, противопоставляя эти два стихотворения друг другу, как смерть и жизнь.
В стихотворении «Приморский сонет» 1958г., как и во многих других, Ахматова пишет о предчувствии, ожидании конца. Об этом говорит первая строка:
Здесь все меня переживет…
«Приморский сонет» 1958г.
Но в стихотворении нет темных и мрачных эпитетов, как в ранней лирике, напротив: «цветущая черешня», «легкий месяц». Чем неизбежней смерть, тем светлее становятся эпитеты, строчки стихотворения, путь. В сонетном ключе заключены главные строчки сонета - образ Царского Села:
Там средь стволов еще светлее,
И все похоже на аллею
У царскосельского пруда.
«Приморский сонет» 1958г.
В итоге пути Ахматовой – Царское Село, которое для нее ассоциируются с райской обителью, обителью света.
Стихотворение «Наследница», написанное в 1959 году, снова относит читателя к Пушкину:
…Что я наследую все это:
Фелицу, лебедя, мосты
И все китайские затеи,
Дворца сквозные галереи
И липы дивной красоты.
«Наследница» 1959г
В 1961 году в Комарове Ахматова написала «Царскосельскую оду», где вновь создает образ Царского Села. Здесь она вновь утверждает, что Царское Село, подобно Витебску для Шагала – исток жизни и вдохновения. Ей дорого здесь все: не только огромные влажные парки, статуи античных богов и героев, дворцы, Камеронова галерея, пушкинский Лицей, но и казармы, мещанские домики и серые заборы:
Там солдатская шутка
Льется, желчь не тая…
Полосатая будка
И махорки струя.
«Царскосельская ода».1961г
Так, Ахматова пишет о Царском Селе в разные годы своей жизни. Этот образ никогда не покидает ее. В начале творческого пути она воспринимает Царское Село как географическую категорию. С годами образ его становится категорией духовной, тем светом, который всегда сопутствовал Ахматовой в этой жизни, и к которому придет она в ином бытие. В конце жизни оно олицетворяет свет, куда неизбежно ведет ее дорога.
Список литературы:
1. Ахматова А.А. Десятые годы / В 5 кн./ Предисл. Р.Д. Тименчика и К.М. Поливанова; Послесл. Р.Д. Тименчика. – М.: Изд-во МПИ, 1989.
2. Ахматова А.А. После всего/ В 5 кн./ Предисл. Р.Д. Тименчика; Сост. и прим. Р.Д. Тименчика и К.М. Поливанова. – М.: Изд-во МПИ, 1989.
3. Ахматова А.А. Реквием/ В 5 кн./ Предисл. Р.Д. Тименчика; Сост. и прим. Р.Д. Тименчика при участ. К.М. Поливанова. – М.: Изд-во МПИ, 1989.
4. Жирмунский В.М. Творчество Анны Ахматовой. Л.1973.
5. Найман А. Рассказы о Анне Ахматовой. М.1989.
